…ой судья

Подарит шанс.

А что лохи и там и тут

Как из ведра на уши льют

Сплошные майсы,

У нас с тобой особый фарт

И нам заказан путь назад

В который раз.

 

Ну что ж! Бывает в этой жизни всяко.

Порой, в колоде новой маешь крап,

И позади-засвеченная явка,

А впереди-негаданный этап.

А дома мать смахнёт слезу украдкой,

На зоне вертухай, как лютый враг,

Но я вернусь и засажу в десятку,

И полосатый клифт сменю на фрак.

 

 

 

ПИСЬМО НА ЗОНУ

 

Здравствуй, сын! – бедовый мой сынок.

Как ты там без воли жив, здоров?

Вновь тебя угрюмый воронок

Умыкнул на несколько годков.

 

Так внезапно постарела мать

И отводит от знакомых взор,

Да и мне совсем не здобровать

С тех недавних, самых горьких пор.

 

ПРИПЕВ:

 

Храни тебя Господь, храни.

Тяжёлый крест с души сними.

Исчезнет в серой дымке год,

И всё само собой пройдёт.

 

Кончил речь товарищ прокурор.

Взял и закачался шар земной.

Не поспоришь: вор, конечно, вор.

Что же делать, если он родной?

 

За окном безумствует весна.

Как часы, холодная капель.

Ночью почему-то не до сна.

Душу рвёт улыбчивый апрель.

 

Эх, пришли скорей бы холода, -

Ты домой вернёшься, наконец.

Бог пошлёт счастливые года.

Всё. Люблю. Целую. Жду. Отец.

 

 

Ростовская любовь  

       Был в Ростове всегда при делах.

Говорили, что «стреляный волк»,

А любовь, как сирень, расцвела

К той девчонке, чьи волосы – шелк.

 

        По Садовой шагал, словно принц, -

Не сойти бы от счастья с ума.

Бил огонь из под черных ресниц.

Плыл весенний и пьяный туман.

 

Припев: Девчонка из Италии,

А, может , быть, Испании.

Была стройна как лилия,

Свежа и горяча,

Но лучше ростовчаночки

Милее ростовчаночки

Вернее ростовчаночки

На свете не встречал.

 

 

 

                      В той ночи вышивала звезда

Только богу знакомый узор,

И с тобою желанное «да».

Ветер пел и поет до сих пор

 

                        Над раздольем придонских степей,

Над гирляндами трав и цветов,

Над равниной, где средь тополей

Повенчал нас красавец – Ростов

 

                        Был в Ростове всегда при делах,

Говорили, что «стреляный волк»,

А любовь все цвела и цвела

К той девчонке, что волосы – шелк.

 

            

Ростовские скамеечки

         Я бродил по вечернему городу

И нашел ту скамью в парке Горького,

Где ночами бескрайними смолоду

Целовался с красавицей Ольгою.

 

         А теперь она где-то с Валерою

В буржуазной живет беззаботности

И не помнит, как пили «Иверию»

И другие смешные подробности.

 

         Ну а я доходил до отметины,

Словно бык, не распятый корридою

Просто друг подсказал тропы ведьмины,

Мало кто в этой жизни их видывал.

 

         В мой Ростов приезжаю отметиться,

В ресторанах оставить зеленые.

Те же кони и старая лестница,

И гуляют по парку влюбленные.

 

         Пусть скамеечка та поистертая,

Но сверкает ногами-железками.

А девчонки такие же гордые,

А мальчишки такие же дерзкие.

 

     Припев: Ах, скамейки, Вы, ростовские

 скамеечки, -

Тайные свидетельницы судеб.

Дни и ночи рассыпались будто

семечки

Из случаянно разбившейся

посуды.

 

 

Се ля ви

         В Ростове летом страшная жара

Ругаться перестали воробьи

Зажглись огни и вот уже пора

Играть и петь за деньги и на бис.

 

         От вольного гуляют мужики, -

Солидные видать, не фраера.

Капусту не считают, не с руки.

Давай скорей начнем для них играть.

 

         Не гости – просто черти колесом

Один братан припомнил чью-то мать

Налей-ка, дорогой, еще по сто

Сегодня утром ей не сдобровать.

 

         Я слышал, что вчера какой-то мент

Ее катал в сверкающем авто

По-нашенски, семь бед – один ответ».

Налей-ка, золотой, опять по сто.

 

         Пришел заказ: сыграй скрипач, да так,

Чтоб разошлась измятая душа.

-        Мне снится по ночам родной бардак, -

-        Уж скоро десять лет таксистом В США.

 

         Здесь танцы до упаду, женский смех.

У девочек всегда товарный вид.

Кому – проблемы, а кому – успех.

Такая жизнь, вернее «се ля ви!»

 

      Припев: Казаку, еврею, турку

Лабанем за сотку «Мурку»

Это и приятно и легко,

А, чтоб было честь по чести,

Знаем и другие песни:

«Манушак», «Семь сорок»,

«шолохо».

 

«СКИФ»

  

       В Ростове много чудных ресторанов,

Но говорят, что как-то, господь Б-г

Залить тоску под звуки фортепьяно

В «Скиф» заглянул в погожий вечерок.

 

                              Припев: Если твое сердце рвется от тоски

Завернувшись в одеяло, не совей.

Не кричи на целый свет «Азохн вэй»!

Лови мотор и приезжай скорее в «Скиф».

 

          Там чардаши наяривает скрипка

Там девочки, как розы, хороши

Тебя, клянусь, не обдерут, как липку

Под пенье растревоженной души.

 

        Ты сам отдашь измятые червонцы,

Нырнув с разбегу в эту благодать.

И королю, и фраеру, и  швонцу

Мы  не устанем дружно повторять:

 

 

Софа       

 

 

 

 

 

Мы встретились в шикарном ресторане.

Пылал закат над морем золотой.

Вы были при колье и в кардигане,

И в этот миг я потерял покой.

 

 

Конечно, я любил немало женщин,

По-жизни нёс девиз: «Шерше ля фам»,

Но с той минуты путь мой стал увенчан

Капризами прекраснейшей из дам.

 

 

 

Припев:           Сегодня, Софа, пополам не рвите сердце,

Не рвите сердце мне, не рвите сердце,

А лучше, девочка, в форшмак добавьте перца,

Немного перца, да, немного перца.

 

 

 

Я завязал с богемными делами

И перестал водиться со шпаной,

Я шпарил комплименты Вашей маме

И с папой пил французское вино.

 

 

Я «Мерс» махнул, не глядя, на шиншиллу,

Что б утопить Вас в сказочных мехах,

Я сторожить Ваш двор купил гориллу

За золотой музейный четвертак.

 

 

Но час пробил, и я ногой в могиле, -

Когда в свои права вступил рассвет,

Вы, милая, с коварною гориллой

Устроили пикантный тет-а-тет.

 

 

Не жизнь прошла, а вырванные годы:

Я, Софочка, по-прежнему люблю,

Но как-нибудь, в ненастную погоду,

Вас рано или поздно застрелю.

 

СТОПАРИКИ

 

Как надоела нудная работа,

Где держат за лоха, за просто так!

И мне всегда, мне до смерти охота

Рвануть скорей в излюбленный кабак.

 

Припев:

Под водочку гранёные стопарики-

Души моей любезные сударики.

Хрустящие солёные сухарики

Вкуснее, чем любой деликатес.

И сердце обволакивает скрипочкой

У столика седой маэстро Фимочка,

И нежные слова весёлой фифочки

Рождают к жизни новый интерес.

 

С женой и тёщей вечные проблемы.

Меня не взять им больше на испуг,

И мне всего важней другая тема,

Где сочный и густой кабацкий дух.

 

Года бегут, и вот уже полтинник.

Давление и что-то давит грудь,

Но мне плевать, и я, как именинник,

Бегу в кабак от вольного гульнуть.

  

ТАНЕЧКА

 

 

 

Знавал я в дамах толк,

В блондинках и брюнетках.

Подружек у меня

Всегда хоть пруд пруди.

Но я почти умолк,

Когда вошла кокетка,

И незнакомый яд

Истёк в моей груди.

 

 

 

Припев:    

 

Таня, Танечка, Танюша

ты послушай! -

Был до нашей встречи  гуливаном.

Загляни в изломанную душу, -

Там рана.

 

 

 

Мечтает саксофон

О Рио и Гаване,

Где в чувственной ночи

Страсть пламенем горит.

О, мой чудесный сон

В затихшем ресторане!

Немного помолчи

И «нет» не говори.

 

 

 

За окнами поёт

Гуляка – зимний ветер

И, сам себе не рад,

Ворчит озябший клён.

Сокровище моё,

Взрослеют наши дети.

Как много лет назад,

Я до смерти влюблён.

 

ЮНОСТЬ

 

На углу, у памятника Пушкину,

Накатив на грудь стаканчик крепкого,

Отрывались, отводили душу мы

С Мишкою, Володькою и Веркою.

Веселились вплоть до самой полночи,

У дверей тревожились родители,

И сердца тогда не знали горечи,

И Ростов был другом и учителем.

 

Припев:

Наша юность, золотая юность-

Время и сомнений и побед,

Юность, неужели ты вернулась,

И тебе опять семнадцать лет?

 

На Броду мели бульвары клёшами,

С мылом надевали брючки-дудочки,

А дела решали по-хорошему

На таких родных ростовских улочках.

Выросли и стали очень взрослыми.

Кто читает «Кодекс»,кто «Писание».

Что дороги не в алмазных россыпях

Поняли согласно расписанию.

 

 

Я ВЕРНУЛСЯ

 

В Нью-Йорке – осень, в Париже – лето,

Расправил крылья и в миг упал.

Я очень долго бродил по свету

И от гастролей уже устал.

 

Припев:

 «И дым Отечества нам сладок и приятен»,-

Так написал давно один поэт

Я на вопрос: «Вернёшься ли обратно?»,-

Сказал: «Скорее да, чем нет».

И я вернулся, я вернулся, я вернулся,

Вернулся,  наконец, к себе домой

И в чумовую суматоху окунулся

Седой и непутёвой головой.

 

На Пикадилли порхает леди,

На шейке брюлик – почти слеза,

Но только дома, как звёзды, светят

Той ненаглядной любви глаза.

 

Пускай в Марселе бубнит в таверне

Пивных бокалов привычный стук.

Хочу, чтоб водки мне самый верный

Налил от сердца старинный друг.

 

Припев:

Теперь в России песней жить совсем не просто,

И это далеко не ерунда.

Я на вопрос: «Вернёшься в город Бостон?»,-

Сказал: «Скорее нет, чем да».

Ведь я вернулся, я вернулся, я вернулся,

Вернулся, наконец, к себе домой

И в чумовую суматоху окунулся

Седой и непутёвой головой.

  

 

ДЖЕНТЛЬМЕН

 

Я приехал чисто отдохнуть

Нарубить немножечко капусты,

От забот развеяться чуть-чуть,

Излечиться от нелепой грусти.

 

Эй, мадам, прошу со мной в кабак,

И не беспокойтесь о постели.

Кстати, невозможно, чтобы так

Взять и сачкануть при Вашем теле.

 

ПРИПЕВ:

 

Масть не ложится: всё кипит и всё сырое.

Как ни крути – не клеятся дела.

Какой-то резвый конь копытом землю роет –

Я затяну потуже удила.

Всё как учили: ваших нет, четыре сбоку.

Коня на вилы – быстро спустит пар.

Я что, в натуре, зря мотал четыре срока?

Здесь у меня ответят за базар.

 

Девки все почти, как на подбор.

Та брюнетка – просто сивка-бурка.

Лабух! Что ты свой отводишь взор?

Лучше мне слабай скорее «Мурку».

 

Быстро перетру с братвой вопрос

И легко пробью любую стену.

Вам, мадам, букет голландских роз.

В эту ночь я буду джентльменом.

 

 

В РЕСТОРАНЕ

 

В ресторане гульба – сигаретный дым,

Нездоровый базар, пьяный дух,

И в отчаянный миг появилась ты.

Я увидел и сразу потух.

 

Ты была, словно леди, с иголочки.

Без зелёных и не подходи,

А на мне свитерок, да наколочки

На обеих руках и груди.

 

Не встречались с тобой вечность целую.

Признаю: дурковал, моросил.

Ты всё та же: красивая, смелая,

И к тебе подойти нету сил.

 

Впрочем, завтра займу-ка у фраера

Гомонец, золотые котлы.

Не догонят ментовские стайеры,

Даже если достанут стволы.

 

На свиданку примчусь в чёрном «Мерине» -

Брать судьбу за цугундер пора.

Ты, хотя и не сразу поверишь мне,

Ночь со мной проведёшь до утра.

 

Упорхнёшь, словно птица волшебная,

Из далёкой, как счастье, мечты,

И в какую-то ночь непотребную

Вновь меня забраслетят менты.

 

ЖИГАНСКАЯ ДОЛЯ

 

Поезд мчался в Москву и поспел до утра.

Я спешил на сходняк в ресторане.

Это было недавно, почти что вчера.

Всё в каком-то тревожном тумане.

 

Я срезал кошельки, словно вишни срывал,

Без сучков и задорин, без скрипа,

Но случайно в одну непонятку попал:

Гомонец взял у мутного типа.

 

ПРИПЕВ:

 

Жиганская горькая доля,

Постылый базар воронья.

Стремиться, как птица, на волю

Судьба расписная моя.

  

Оказался терпила матёрым ментом,

Да и брат его был фээсбэшник,

И набила мусарня стрелу с паханом

И черкнула предъяву, конечно.

 

Расписал мне картину седой уркаган:

«У тебя есть одна перспектива.

На хавиру иди. Вот бабло, и наган,

И надёжная новая ксива.

 

И упал я на дно, как свинцовый кастет.

Душу грела лишь вольная воля,

Но откинулся друг, из детдомовских лет,

И привёл вороваечку Олю.

 

Я увидел её и мгновенно пропал:

Сила страсти сильнее, чем разум.

Я страдал от любви, как в горячке пылал,

Не влюблялся так сильно ни разу.

Полетели мы с ней, пыль глотая дорог,

По просторам огромной России.

Знали точно, что ждёт нас печальный итог,

Но судьбины иной не просили.

 

В руки плыли рыжьё, за каратом карат.

Что не так, я показывал дуру,

Но однажды один недорезанный гад

Нас подставил Ростовской ментуре.

 

Вместе с Олей пошли мы тропинкою в Ад

(Доживу, гад услышит «спасибо»).

На допросе поймал торжествующий взгляд

Я того непонятного типа.

 

Все предъявы, конечно же, взял на себя

- Вот такая жиганская доля.

Я на это пошёл только ради тебя,

Ты ж моя вороваечка Оля.

 

Ровно чирик мне дали. Сижу без забот.

Не впервой: стиры, тёрки по фене.

Не дождёшься родная, срок быстро пройдёт,

Полосну тебя бритвой по вене.

 

А потом и себя. Одному мне не жить.

Мы над нашей судьбою не властны.

Эх, любви бы и ласки с тобою испить,

Хоть разок, ненаглядное счастье.

 

 

МОЙ ДРУГ

 

Пацанская жизнь – то – подруга, то – сука,

И грыз эту жизнь я зубами не раз,

Но в ней я нашёл настоящего друга,

Который всегда шёл со мною в отказ.

Мы с другом делили махорку и водку,

Когда на кармане не стало башлей,

И жадно глядели на Райкину фотку,

И оба мечтали увидеться с ней.

 

ПРИПЕВ:

И вот опять мне светят лет на шесть

Костюмчик-тройка, майка и фуфаечка,

И на душе лежит сплошная жесть –

Уже давно не пишет писем Раечка.

Не пишет и не пишет – наплевать:

Забуду – мне другая больше нравится.

Эх, с другом бы, как прежде, рядом встать,

Увидел бы, как солнце улыбается.

 

Мы с другом искали отчаянно правды,

И раз на разборке пошли на ножи.

Мы были вдвоём, да и этому рады,

Хотя нам хотелось немного пожить.

Но как-то мой друг не вернулся с допроса.

В час смерти припомню, как скрипнула дверь.

Не стало ответов, не стало вопросов,

Но всё мне понятно и ясно теперь.

  

Химики      

     

Я был в натуре кандидат химических наук,

Гнал из огрызков чистый спирт уверенно и бойко,

Но тут делишкам и делам пришёл большой каюк:

В Россию нагло ворвалась,

С цепи в России сорвалась

Шальная перестройка.

 

В аренду сдали институт под модный ресторан,

Жена на рынке вещевом, и кончились халтуры,

И друг сказал, по край налив себе и мне стакан:

«Давай запалим, брат Санёк,

Ведь ты не лох и я не лох,

Зелёные купюры».

 

Станок забанили ништяк – дрожит Нью-Йоркский банк

Шарашим с Лёхой, как Левша, Эйнштейн и Менделеев.

Алёхин дед был генерал, воронежский русак,

А мой – почтенный адвокат,

Простой известный адвокат

Из питерских евреев.

 

Купил я дачу под Москвой и чёрный Мерседес,

Жене брильянты и манто с куницею до пола,

Алёха взял шикарный дом и для охоты лес,

Коньяк глушили до утра,

Но тут явились фраера –

Быки из Интерпола.

 

Сидеть нам вместе 300 лет в тюрьме, где Вашингтон,

Где время в чёрных кружевах крадётся еле-еле.

Прощай, страна, прощай, семья,  и словно дивный сон:

Берёз девичий хоровод,

И на реке хрустящий лёд, 

И белые метели.

 

Но если с неба грянет гром, и век скосят, другой,

Возьмёмся с Лёхой за своё, сварганим нашу дуру,

Сыграем с ветреной судьбой: на вилле, за тюрьмой

Начнём скорей, - едрёна мать, -

Под Вашингтоном выпускать

Российские купюры.